Раком

Кошмар ночной вблизи её поблек.Не подниму влюбленного на смех: Он болен, бредит, он померк, Он обречён. Часами длится век. На казнь отправлен. Духом ветх.Готов на всё, призрел жизнь без помех, Иллюзию, Мечту, извечный Грех. Любовь — слова, утратившие силу — Когтями вновь Надежду очернила.Опору выбила, как женщина отмстила. еtаlеs Он так любил.

Потом сделал резкое движение крепкими бедрами и женщина почувствовала, как его плоть заполняет ее изнутри, растягивает, завладевает, стараясь проникнуть дальше... Она невольно вскрикнула, когда очередным яростным движением бедер мужчина проник еще глубже, смяв головкой члена матку.. Такого глубокого проникновения никогда не испытывала.

— Степан Петрович, а где у тебя сейчас... — начальник цеха, назвав деталь и её обозначение и, не поднимая головы от ведомости, лежащей перед ним на столе, поверх очков, взглянул на мастера первого участка. Степан Петрович, задрав на лоб очки, читал техпроцесс какой-то корпусной детали приспособления.

- С отвращением выплюнув только что откушенный кусок от казавшегося таким сочным и аппетитным краснобокого яблока в сердцах буркнул Веня, отбрасывая в сторону внешне привлекательный, но на поверку оказавшейся насквозь источенным внутри червем плод. Яблоко несколько раз перевернувшись наконец замер...

И соображений экономии грузоподъёмности отдельных палат в большом медицинском отсеке не было, ведь лишние переборки – это лишний балласт для дирижабля. Поэтому койки в случае необходимости отгораживались от посторонних взглядов белыми плотными занавесками.

Что она делала здесь и почему полезла под выстрелы, мне ещё предстояло узнать. Пока же следовало заняться её раной. Девушка тяжело дышала, едва сдерживая плач и в ужасе глядя на свою ногу, но всё было не так уж и плохо, хотя выглядело действительно жутковато.

Я приехала туда на работу, но она не была главным мотивом, я в очередной раз бежала и бежала в первую очередь от себя. Я не верила в себя и не доверяла людям. Внутри меня все сжималось от жалости к себе, я признала себя виноватой во всех ошибках. Я знала, что убегая от себя, я все равно вернусь к...

Женя!.. Очнитесь!.. – едва слышно шелестел в глубинах сознания родной голос. – Умоляю, вернитесь!.. Не знаю, чего именно добивался этот голос, но эффект его слова имели обратный. Нам с сестричкой Тихоней было плевать на мольбы. Главное – поглощать, впитывать нежную плоть, визжащую от ужаса, пожира...

Я был уверен почти на сто процентов, что сегодня должно произойти что то ужасное и не поправимое. Приняв смену я как обычно уселся за главный пульт управления. День шёл своим чередом, мигали разноцветные лампочки, оборудование работало в штатном режиме. Но вот предчувствие, оно меня покидать никак не собиралось.

В первую очередь Радимцев убедился в исправной работе дефлекторных систем, отражающих каменные обломки. Без защитного поля эвакуационный модуль протянул бы здесь не больше получаса. Теперь, следовало приступить к ремонту двигательных установок, но прежде Андрей решил, наконец поговорить с Анджелой...

Много. Заканчивая очередную историю, я говорила себе — всё, это последняя. Но пытливый разум постоянно подкидывает всё новые и новые сюжеты. И я в котороый раз не могу удержаться. Почему это со мной происходит? Ответа я не знаю. Как вышло, что я начала увлекаться сочинением эротических историй? Всё произошло само собой.

У них все в голове. Не нужно выходить на пленэр и дилетантам. Схватил цифровик, выскочил на улицу, нащелкал фоток, а потом в каком-нибудь Corel Painter или вовсе в Adobe Photoshop размыл, размазал, а затем печатай и бегай, показывай всем – вот какой я художник! Нет! Искусство не ищет легких путей!...

Она с улыбкой вспомнила о своих многочисленных визитах в дом лорда Реддена, когда была подростком. Высокие живые изгороди с обеих сторон дороги отбрасывали длинные тени в лучах осеннего послеполуденного солнца. Она помнила эти прекрасные сады, раскинувшиеся за живой изгородью справа от нее, и нетронутые леса за живой изгородью слева.

Сколько ей сейчас? Лет NNN, наверно. Я знаю один секрет и никому скажу о том сколько ей. Она 1964 года рождения... Когда она шла по коридору техникума, каблуки стучали так, словно она впечатывала их в асфальт строевого плаца. Хотя, нет. Чуть быстрее чем строевой шаг. Но это была походка-призыв. Ростом она была невелика. Широкие бедра, узкие плечи.

Сияют в каждой витрине, в каждом магазине на Невском проспекте. От чего не вольно возникает ощущенье, что Петербург более не культурная столица, а большая базарная площадь. На которой можно купить все. Мой друг, amico mio Василий к примеру захотел намедни купить продажной любви. Совсем не много килограмм эдак шестьдесят банального секса.

К субботе во мне укоренилось беспокойство — у меня оставалась всего неделя, чтобы выяснить причину его странного отношения ко мне. Я переживала, что не найду причины для разговора, тайно надеялась на его инициативу, но он, будто нарочно, избегал меня. Но видимо то, что должно случиться, обязательно происходит, даже если и позже, чем хотелось бы.

Всегда, когда я хотела.— Что, правда всегда?— Всегда-всегда. Особенно когда я пошла в школу. Она меня спрашивала утром: «Что тебе сделать к обеду?», — а я отвечала: «Блины», — и она делала.— А мне бабушка пирожки пекла. С мясом. Я в детстве мясо любил. Многие не любили, а я любил.— Слушай, а ты кипяченое молоко с пенкой пил?— Пил.

Я, конечно же, не смею и подумать приблизиться к высотам творчества Булгакова. Но завораживающее изящество цикла рассказов Елены воспринимается мной как немой укор некоторой неровности стиля изложения в первой редакции Поездки . Захотелось подтянуть во второй редакции общий литературный уровень.

1 В устье реки Глубочицы, управляемая одним человеком, вошла небольшая норманнская ладья. Оставив ее на мелководье, хозяин отправился к Лысой горе. К северу от Киева, на возвышении, в лучах заходящего солнца, вместе с темными облаками мрачно плыл Самват. Деревянная крепость засыпала медленно, настороженно, словно старый воин.

Неважно какие, главное, покорять. Поэтому, появление секретаря Фрица встретила с радостью. Куда угодно, лишь бы не сидеть в комнатушке.Фриц встретил меня в кабинете, предложив, для начала, позавтракать. Никаких деловых бесед во время трапезы он не заводил, на мои наводящие вопросы отшучивался.